Несмотря ни на какие клейма, кандалы и ненавистные пали острога, заслоняющие ему божий мир и огораживающие его, как
зверя в клетке, — он может достать вина, то есть страшно запрещенное наслаждение, попользоваться клубничкой, даже иногда (хоть и не всегда) подкупить своих ближайших начальников, инвалидов и даже унтер-офицера, которые сквозь пальцы будут смотреть на то, что он нарушает закон и дисциплину; даже может, сверх торгу, еще покуражиться над ними, а покуражиться арестант ужасно любит, то есть представиться пред товарищами и уверить даже себя хоть на время, что у него воли и власти несравненно больше, чем кажется, — одним словом, может накутить, набуянить, разобидеть кого-нибудь в прах и доказать ему, что он все это может, что все это в «наших руках», то есть уверить себя в том, о чем бедняку и помыслить невозможно.
Подали самовар. Юлия Сергеевна, очень бледная, усталая, с беспомощным видом, вышла в столовую, заварила чай — это было на ее обязанности — и налила отцу стакан. Сергей Борисыч, в своем длинном сюртуке ниже колен, красный, не причесанный, заложив руки в карманы, ходил по столовой, не из угла в угол, а как придется, точно
зверь в клетке. Остановится у стола, отопьет из стакана с аппетитом и опять ходит, и о чем-то все думает.
Неточные совпадения
Жениха ждали
в церкви, а он, как запертый
в клетке зверь, ходил по комнате, выглядывая
в коридор и с ужасом и отчаянием вспоминая, что он наговорил Кити, и что она может теперь думать.
— Что ж, пришли подивиться, как антихрист людей мучает? На вот, гляди. Забрал людей, запер
в клетку войско целое. Люди должны
в поте лица хлеб есть, а он их запер; как свиней, кормит без работы, чтоб они
озверели.
— Все-таки, — ослабляет тюрьма. Проклятое безделье! Нет ничего мучительнее. Знаешь, как много нужно работать, и — сидишь
в клетке, как
зверь…
Что может выйти из этого сожития? Что, кроме
клетки,
в которой сидят два
зверя, прикованные каждый к своему углу и готовые растерзать друг друга при первой возможности?
Царь любил звериный бой. Несколько медведей всегда кормились
в железных
клетках на случай травли. Но время от времени Иоанн или опричники его выпускали
зверей из
клеток, драли ими народ и потешались его страхом. Если медведь кого увечил, царь награждал того деньгами. Если же медведь задирал кого до смерти, то деньги выдавались его родным, а он вписывался
в синодик для поминовения по монастырям вместе с прочими жертвами царской потехи или царского гнева.
Личнику Евгению Ситанову удалось ошеломить взбесившегося буяна ударом табурета по голове. Казак сел на пол, его тотчас опрокинули и связали полотенцами, он стал грызть и рвать их зубами
зверя. Тогда взбесился Евгений — вскочил на стол и, прижав локти к бокам, приготовился прыгнуть на казака; высокий, жилистый, он неизбежно раздавил бы своим прыжком грудную
клетку Капендюхина, но
в эту минуту около него появился Ларионыч
в пальто и шапке, погрозил пальцем Ситанову и сказал мастерам, тихо и деловито...
Мне очень хотелось видеть лица людей,
зверями сидевших
в железной
клетке.
— Да-с, это искусство не маленькое! Быть ввержену
в одну
клетку с
зверем — и не проштрафиться! — прибавляли третьи.
Пепко ломал руки и бегал по комнате, как
зверь,
в первый раз попавшийся
в клетку. Мне было и досадно за легкомыслие Пепки, и обидно за него, и жаль несчастной девушки с испуганными глазами.
Государь,
Трех месяцев отныне не пройдет,
И замолчит и слух о самозванце;
Его
в Москву мы привезем, как
зверяЗаморского,
в железной
клетке. Богом
Тебе клянусь.
Он — еще
зверь, а жизнь для него уже стала
клеткой, и ему тесно
в ней при его добром здоровье и склонности к широкому размаху.
Он относился очень внимательно к шумной колонии бывших и будущих людей; несколько раз
в день его аккуратно вытесанная фигура являлась на дворе, шел он не торопясь и посматривал
в окна квартир взглядом смотрителя зоологического сада
в клетки зверей.
Впрочем, здесь принято во внимание все, даже и невероятное: если бы
в толпе прорвался ожесточенный разъярившийся
зверь и она
в отчаянии стала бы кидаться на явную опасность, если бы выстрелы сквозь решетку не оказали действия и
зверь грозил бы сломать свою железную
клетку, — тогда
в руках командира оставалось бы еще одно могучее средство. Ему стоило только крикнуть
в машинное отделение несколько слов...
Булычов. Всё — отцы. Бог — отец, царь — отец, ты — отец, я — отец. А силы у нас — нет. И все живем на смерть. Я — не про себя, я про войну, про большую смерть. Как
в цирке зверя-тигра выпустили из
клетки на людей.
Звери встретили его молчанием, когда он входил
в клетку, запирая ее за собою.
А теперь еще два слова о Блонделе. Известно, что
в числе его многих цирковых талантов был и талант укротителя,
в котором он, как и повсюду, оставил рекорды, до сих пор еще недосягаемые. Так однажды он держал пари со знаменитым менеджером [Директор (от англ. manager).] Барнумом
в том, что он один войдет
в любую
клетку со
зверями какой угодно породы, возраста и степени дрессинга и проведет
в ней ровно десять минут.
Лицу его абсолютно чуждо хотя бы самое малое подобие мимики. Оно, как камень, не имеет выражения: работа съела его. Со всегдашним мертвым, восковым, мраморным лицом и с тем же холодным спокойствием он входит
в клетку со
зверями, защелкивая за собою одну за другой внутренние железные задвижки.
Когда мы освоились с темнотой, то, вероятно, одновременно поняли, что залезли
в клетку к
зверям Зениды.
И вот однажды,
в свой бенефис, она предложила мне войти с нею
в клетку со
зверями и там выпить с нею бокал шампанского за здоровье почтеннейшей публики. Должен откровенно сознаться, что сначала мне хотелось отделаться от этого искушения болезнью или переломом ноги, но потом мужество или, может быть, любовь заставили меня пойти на эту сделку. До сих пор я ясно помню это ужасное впечатление. Она мне говорит...
Одному человеку захотелось поглядеть
зверей: он ухватил на улице собачонку и принес ее
в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили
в клетку ко льву на съеденье.
А у самого сердце так и кипит, встал он и ходит, как
зверь в узенькой
клетке. Лицо горит, глаза полымем пышут, порывается он пройти
в общую залу и там положить конец разговорам Лохматова, но сам ни с места. Большого скандала боится.
Звери с большим еще правом, чем Ницше, могут сказать: «Мой гений
в моих ноздрях». Они подозрительно потянули носами, подошли к проповеднику и обнюхали его. Шерсть мудреца насквозь была пропитана пронзительным, мерзостным запахом, который стоит
в клетках полоненных
зверей; из пасти несло смрадом; тронул его плечом вольный ливийский лев — мудрец зашатался на ослабевших ногах…
И вдруг мне представилось: кто-то разломал
клетку и выпустил на волю мудрого
зверя с разбуженною, человеческою мыслью. Ливийская пустыня — сейчас за городом. И
зверь пришел
в родную пустыню, к родным
зверям, вольным детям песков. И собрались дети песков, бегающие, летающие и ползающие, и окружили мудрого
зверя, с удивлением и страхом вглядываясь
в его страшные, говорящие глаза, полные темного знания.
Он нигде не находил себе места и метался, как дикий
зверь в железной
клетке.
Далее, когда он вступил
в узенькие переходы, глаза его заблистали дикою радостью: так хозяин знаменитого зверинца собирается показать достойным посетителям державных
зверей, которых он поймал и держит
в клетках.